«Ничего личного» — принцип киллеров

Ник открыл стеклянные дверки шкафчика и достал бутылку коньяка, две рюмки и блюдце с уже порезанным лимоном. По привычке всё замечать, даже незначительные мелочи, Бал отметил, что лимон не подсох, значит, совсем недавно порезан.

«Подготовился!»

— Помянем ребят! — у Ника был извиняющийся голос, и горлышко бутылки, разливая коньяк, он прижимал к краям рюмок.

«Наверное, руки трясутся», — автоматически отметил Бал. Ему не было жалко Ника, как не было и злости на него.

Он проглотил свой коньяк, как воду. Смотрел, как Ник взял дольку лимона, постучал ею о блюдце, сбивая капельки сока, проводил глазами, как Ник положил дольку в рот, сглотнул наполнившую рот слюну, и спросил почти без эмоций:

— Как же так, Ник! Нас ведь явно ждали! Кто-то сдал?

Наверняка Ник ждал этого вопроса. Он ненужно засуетился, поднял бутылку, чтобы ещё разлить коньяк по рюмкам, но встретился взглядом с Балом.

Со стуком поставил бутылку на стол (в конце концов, он тоже имел право на эмоции), покусал губу.

— Информацию мы получили через посредника. Обычное дело. Этого гада нам сдали его конкуренты. В наркобизнесе нравы звериные, понимаешь? — он сделал паузу.

Бал молчал: пока сказанное ничего не объясняло.

— Посредника сразу убрали, — Ник опять сделал паузу. — Ну и вас расстреляли тоже они.

— Как это стало известно? — напрягся Бал.

— Посредник оказался весьма предусмотрительным! — усмехнулся Ник. — Оставил письмо у своего человека. На третий день это письмо попало к нам.

— Так вот почему меня там придержали! — оскалился в злой улыбке Бал. — Качали на причастность!

— Не дури! — разозлился Ник. — Никто тебя не подозревал. На судне был наш человек, о расстреле узнали раньше, чем ты позвонил, и твоя информация сразу подтвердилась. Думали сначала, что утечка из нашей фирмы. Тогда тебя на «переправе» тоже бы убрали. Когда получили письмо, всё объяснилось.

— Так значит, известно, кто это сделал? — с неестественным спокойствием спросил Бал.

Ник отвёл взгляд.

— Никуда они от нас не денутся, тем более, о письме они не знают.

— Ник! — из последних сил стараясь не сорваться, попросил Бал. — Они — мои! Я никогда ничего не просил. Сейчас — прошу!

— Бал! — вряд ли Ник питал какие-нибудь иллюзии, но всё же попытался. — Ты забыл один из основных наших принципов: «ничего личного»…

Бал вскочил. Он пытался кричать, но вместо этого хрипел перехваченным горлом, побагровев до слёз от напряжения.

— Ничего личного, говоришь! А у меня — личное! Личное! — он стукнул себя в грудь и торопливо прокашлялся. — Я спать не могу! Закрываю глаза и вижу, как Донка, скорчившись, бежит, чтобы его добили, как уже мёртвый Блэк стреляет в этот долбаный прожектор! — он опять начал сипеть и опять с силой стукнул себя в грудь. — Они же внимание отвлекли, я потому живой и остался!

— Ты просто комплексуешь! — повысил голос Ник. — Чувствуешь себя виноватым, что не погиб. Ты же сам говоришь: Блэк скрутил глушитель и стрелял, отвлекая на себя внимание, чтобы у вас был шанс. И в прожектор он не случайно попал! То, что ты спасся, — и их заслуга! Дона и Блэка! А нервишки тебе надо подправить!

— Значит — всё! Не годен! — у Бала было такое лицо, что Ник побледнел: он-то хорошо знал, чему обучают в их заведении…

— Тебе надо успокоиться! — вкрадчиво забормотал Ник. — На твоём банковском счету деньги за задания, компенсации, помесячные…

Бал неожиданно сник. Он буквально рухнул в своё кресло, обессиленно откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Послушай, Ник! Я спросить хочу. Только прошу: скажи правду. Тот мужик… ну, в каюте, он кто… был?

Ник отвёл взгляд, но обманывать не стал.

— Клерк какой-то, средней руки… Отдыхал без семьи…

— Значит, и семья есть!.. — горько усмехнулся Бал. — Наверное, и дети…

— Тебя никто ведь не винит! — больным голосом сказал Ник. — Выхода ведь не было!

— Скажи! Ради какого такого светлого будущего мы это делаем, если я, волк одиночка, который на хрен никому не нужен, убиваю человека, у которого семья, дети, а ты мне: «никто не винит!»?

Посидев с минуту молча, он медленно встал, навалился на стол и сказал со сдержанной ненавистью в голосе:

— Да пошли вы все!.. И вот что я хочу сказать: захотите меня убрать — дёргаться не буду. Надоело всё! — он пододвинулся ещё ближе и бешено оскалился. — Но предупреждаю: если какая-нибудь бл..дь захочет со мной поговорить по душам… ну, в общем, ты понял!

Он не оборачиваясь пошёл к выходу, Ник задумчиво смотрел ему вслед.