Матадор

Солнце поднималось над горизонтом. Огромная красная звезда освещала утреннюю землю своими лучами, медленно, но уверенно воцаряясь в новом дне. Люди шли в разные стороны, каждый куда-то спешил. Навстречу делам, навстречу заботам, навстречу другим людям — навстречу своей смерти, в конце концов.

Несколько жителей обратили внимание на красивую девушку, которая вела под руку хромавшего мужчину. Мужчина, казалось, был молод, но его странно волочившаяся нога и лицо, которое покрывали многочисленные морщины, выдавали в нём человека пожившего и много повидавшего. Но что поражало всех — мужчина улыбался, улыбался совершенно честно и искренне. Шедшая рядом девушка то и дело хмурилась, но постепенно заражалась настроением своего спутника и тоже одаривала всех своей лучезарной улыбкой. Поневоле люди начинали улыбаться им в ответ.

Вскоре эта заметная пара дошла до конца улицы. Эмильяно остановился возле неприметного дома.

— Вот это будет нашим новым жилищем, Лаура. Оно, правда, поменьше и похуже того, что было раньше, но зато оно есть у нас.

— Это прекрасное жилище, Эмильяно! Но как ты сумел его достать?

— У меня есть один друг. Его зовут Пабло Руис. Помнишь, когда мы уезжали из города, человек в чёрном одеянии сунул мне бумагу? Так вот, там был указан адрес и кое-что написано…

К Гонсалесу подбежали дети. Один, самый смелый, громко спросил:

— А это вы тот самый знаменитый матадор Гонсалес, победивший Малыша?

Эмильяно улыбнулся.

— Да, это я.

Дети громко закричали. К ним подошёл какой-то мужчина:

— Извините моих сыновей за излишнюю несдержанность. Впрочем, я сам хотел с вами познакомиться… мы были на том поединке. Это просто поразительно. Скажите, а что случилось? О вас ничего не слышно…

— Я бросил карьеру матадора.

У мужчины будто несколько изменилось лицо.

— Как?! Но почему?!

Эмильяно, казалось, немного погрустнел, но вновь собрался с духом и улыбнулся:

— Один мой друг говорил, что стоит один раз посмотреть в глаза быку по-настоящему — и ты бросишь это дело. Я посмотрел и понял, о чём он говорил… Правда, бык тот был не о четырёх ногах, но сути дела это не меняет.

Мужчина покачал головой:

— Не понимаю вас… но почему вы всё же ушли?

Эмильяно улыбнулся снова:

— Я тоже тогда не понимал, когда мой друг говорил об этом… просто это придёт со временем. Раньше или позже.

Мужчина, несколько обескураженный такими ответами, ушёл, даже не попрощавшись. За ним побежали дети. Лаура спросила Эмильяно:

— Ты не договорил о твоём друге, этом Пабло Руисе… Я поняла, что там был указан адрес, а что ещё там было написано?

— Там было написано…

Солнце совсем недавно ушло за горизонт. Над землёй воцарился мрак, тёмные силы проникли в души людей, заставляя бояться этих странных теней, которые мог отбрасывать как забежавший случайный койот, так и бандит, которых много развелось на улицах города. Мэр стремительно терял своё влияние, это грозило серьёзными потрясениями.

Мигель сидел в своём кабинете, мрачно смотря в окно. Одинокая свеча в углу освещала помещение, большая тень Родригеса скакала со стены на стену, так же, как дёргалось пламя.

Его думы тяжело перетекали по извилинам. Мигель удовлетворил свою жажду мести, но… он не чувствовал себя лучше. Наоборот, по душе расползалось огромное чёрное пятно, захватывавшее всё большие и большие территории.

Конечно, он знал, что Валери домогалась матадора. Его жена уже не первый раз попадалась за этим делом — но он не мог уступить её другому. Он воспринимал её как свою собственность, как нечто постоянное. Но надо было посмотреть правде в глаза: он не любил её, она не любила его, более того — ходили слухи, что она не против избавиться от него.

Ненависть к Эмильяно постепенно сменилась мрачным осознанием того, что этот юный талант вряд ли был слишком виноват в его бедах. И Мариана, безусловно, любила его. Надо было видеть её истерики, когда Мигель рассказывал в подробностях, как «этот негодяй пытался совратить её мать». Она не хотела никого видеть больше, все женихи казались ей ничтожными. Её любовь умерла, так и не возродившись — она умерла в тот момент, когда Эмильяно покинул город. И сам Мигель — что он выиграл, унизив Гонсалеса? Он утолил свою животную потребность отомстить — но что дальше? Он пытался найти ответ, но не мог, всё более погружаясь в себя, в свою пустоту последних дней. Его жизнь валилась, словно хлипкий карточный дом от дуновения ветра.

Его единственным утешением могла стать Лаура — это великолепное юное дитя, ещё такое свежее… но всё умерло в тот момент, когда их застал Эмильяно, когда он унизил его. И что самое ужасное — это нельзя было стереть, нельзя было стереть, даже отомстив Эмильяно. Мигель понимал, что их силы неравны, и его месть — это как избиение ребёнка. Это не от силы, напротив — это от бессилия.

Родригес чувствовал себя загнанным в огромную клетку, откуда выхода он найти не мог. С уходом Эмильяно вопросы будто повисли в воздухе. Всё возвращалось к матадору, все мысли помещика. Он начал понимать, что значат слова Эмильяно о том, кто же из них всё-таки проиграл.

В дверь постучались. Мигель глухо сказал:

— Войдите.

На стене появилась ещё одна тень, гораздо больше тени Мигеля. Огромный силуэт украсил комнату.

Хесус спросил:

— Ты занят?

Мигель покачал головой и махнул рукой, предлагая говорить.

— Я буду краток. Твоя жена час назад хотел нанять меня убить тебя. Я буду честен: она предлагала мне всё что угодно, от денег до своей плоти. Я сказал, что подумаю…

Мигель никак не прореагировал. Он знал. Он ожидал. Это был тот удар, который принимают спокойно, с чувством мирной обречённости.

— Естественно, я не буду тебя убивать. Но она может нанять других. И ещё… насколько я понял, она в сговоре с твоей дочерью. Я подслушал их разговор.

Родригес едва заметно дёрнулся. Мариана. Его сокровище, его кровь, его последняя надежда. Это оказалось тяжелее пережить.

Мигель тяжело задышал. Жизнь приобретала всё больше тёмно-серых оттенков. Он хрипло спросил:

— Это всё?

Хесус несколько удивлённо переспросил:

— Всё? А разве этого мало?

Мигель кивнул:

— Этого достаточно. Спасибо. Иди.

Хесус чуть ли не в первый раз в недоумении покидал покои Мигеля. Поведение помещика поразило его. Ему показалось, что он увидел того уже одной ногой в гробу. Хесус знал это чувство обречённости, его жертвы точно так же принимали смерть, когда понимали: дальше ничего уже не светит в конце пути.

Когда дверь закрылась и послышались удаляющиеся шаги Хесуса, Мигель выдвинул полку в столе и достал свой пистолет, подаренный двоюродным братом на последний день рождения. Он внимательно посмотрел ещё раз в окно, вглядываясь в темноту. Ничего кроме неё не увидев, Мигель засунул пистолет в рот и нажал на спусковой крючок. Раздался громкий хлопок, и тело свалилось на пол, неподвижно растянувшись вдоль рабочего стола.

— Там было написано: «Матадор снова победил».