Утро вечера мудрёнее

Дом старый, ветхий, чуть живой,

У дома джип стоит со ржой от соли,

С селом сливаясь авто-красотой,

В лучах играет блеском полироли.

В соседнем доме, что с трубой,

Стоящем километра в два отсюда

(Тоже старый, ветхий, чуть живой),

Изводит бабку осенняя простуда.

Болото, снова лес, канал с бетоном,

И снова дом, без крыши, но с трубой.

В нём ветер безмятежно вечным стоном,

Неспешно жизнь уводит за собой.

Мужик валяется какой-то, пьяный, видно,

На той тропе, что ранее была дорогой,

Теперь же трассою назвать её постыдно —

Она ведь стала совсем разбитой и убогой.

И вдруг взор радует цветное что-то,

Что за последних долгих километров -цать,

Как мечта далёкая из той деревни идиота,

Вышка ТВ в тумане будет иногда мерцать.

Дым за холмом, забор зелёный и столбы,

Деревья, листья жёлтые валяются везде,

Вон ходит кто-то и пытается найти грибы

В той засранной людьми и временем среде.

Таким из поезда увидел я сегодня край,

Который родиной учили в школе называть.

Что ни дом — то убогий обязательно сарай,

Что ни мужик — то матом хочет чью-то мать.

Ты, мчась куда-то в торопях тревожно,

Лишь краем глаза успеваешь созерцать

Всё то прекрасное, что очень осторожно

Хранишь, чтоб никогда не растерять.

Хранишь, не понимая, для чего всё это,

Зачем хранение чего-то Бог позволил,

Из вечности ведь нет обратного билета,

И всё, что ты берёг, лишь опозорил.

А ведь иначе в юности всё мнилось,

Казалось, что всё будет лучше впереди,

Но чудо ликом светлым так и не явилось,

И промахов печальных тьма осталась позади.

Порой их хочется все разом разрулить,

Не так уж это сделать тяжело и сложно.

А может, просто взять всё — и забыть?!

Хотя забыть совсем всё невозможно.

Что делать? Ведь нельзя без смысла,

Ведь без него не хочется творить,

Жизнь словно на краю крутом повисла,

А мне так хочется кого-нибудь любить!