Ни фига себе поездочка! или Отдых по-миллионерски

Всё должно было произойти в шикарном ресторане.

Господин Синльон (во всяком случае, мне сказали, что его зовут так) обедал сегодня там. Передвигался по жизни этот важный господин всегда в сопровождении четырёх охранников. В ресторане два охранника оставались в фойе, а два других садились за соседний столик, чтобы не мешать своему хозяину.

Откуда у наших были сведения о том, когда он придёт и за какой столик сядет, я, конечно, не знала. Возможно, просто через официанта узнали, на когда и какой столик для него заказан.

Но к приходу господина Синльона мы с Пупсом уже сидели за одним из соседних столиков и изображали влюблённую пару. Почти у входа сидел Кент, что внушало мне определённое спокойствие.

Моя задача — вывести Синльона из зала. К тому времени охранники, сидящие в фойе, будут «нейтрализованы» нашими братцами-водолазами. Кот должен был позаботиться (именно так мне сказали: «позаботиться») о господине Синльоне.

Телохранители, сидящие в зале, не должны выходить следом за Синльоном, для этого они и делятся, чтобы не бегать, как собачонки. Но если они всё же пойдут за нами, ими «займётся» Кент.

Такая вот диспозиция. Меня в неё посвятили, чтобы я всё знала и не боялась неизвестности.

От этих «нейтрализовать», «позаботиться», «займётся» мне уже было жутко не по-себе. И я ругала себя последними словами за то, что вляпалась в эту историю.

Но опять мои переживания никого не интересовали, или я так умело их скрывала? Меня только спросили, всё ли мне ясно?

Я сказала, что не понимаю, как можно быстро, а главное, тихо «нейтрализовать» тренированных парней-телохранителей, а самого Синльона захватить, но мне объяснили, что это уже не мои проблемы…

Готовила меня Виолетта. После её весьма умелых стараний я себя сама не очень узнала. Великое дело — макияж и краска для волос.

Во всяком случае, если всё же кто-то и даст моё описание, то замучаются меня согласно этому описанию искать. Я не шатенка. И разрез глаз у меня по-жизни другой, и эти родинки, одна над верхней губой, вторая на левом плече, ближе к груди, — хоть и обалденно красивые, но, к сожалению, не мои.

А платье такое, что мужчины на лицо пристально смотреть не будут. Там и без того есть куда посмотреть!

С Пупсом всё значительно проще. Маленький паричок (волосы просто настоящие!) и усики. Я бы мимо прошла, не поздоровалась!

Синльон пришёл без опоздания. Я его сразу не увидела, потому что сидела ко входу спиной. Но Пупс мне кивнул, и я всё поняла. Пара высоких крепких парней проходят мимо нас и садятся за соседний столик. Уже без подсказки соображаю, что это и есть те два телохранителя.

Минут десять, которые кажутся мне вечностью, ничего не происходит.

Но вот Пупс вздохнул и едва заметно кивнул. Всё! Мой выход! На секунду зажмуриваюсь и пытаюсь вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Ничего, конечно, не вспоминаю и решаю, что всё равно Боженька мне просто обязан помочь.

— Да пошёл ты! — ору звонко и с ненаигранной злостью. — Ты просто толстый, жадный и тупой гад! Только такая дура, как я, могла поверить такой скотине, как ты! — уф! Пока всё почти по тексту.

Пупс вскакивает и делает вид, что пытается меня успокоить. Я тоже вскакиваю и визжу на весь зал:

— Убери свои мерзкие лапы! Подонок, — это уже отсебятина. Хватаю бокал и — хлесь! Прямо ему в лицо (это по плану).

Остановиться у меня, конечно, не получается, да, в общем, истерика с самого начала не была игрой. Хватаю вазочку с каким-то салатом и запуливаю этот салат Пупсу на белоснежную рубашку (это тоже явная отсебятина). Пупс уже не делает вид, он действительно взбешён. Похоже, мне удалось сделать всё очень реально!

— Истеричка! — орёт он. И тоже, как я, визгливо: — Дура сумасшедшая!

Потом семенит прочь из зала. Понятно, пошёл смывать с себя салат!

Я, тяжело и взволнованно дыша, оглядываю поле боя. Ресторан тут дорогущий, клиентов немного. Сейчас все взоры прикованы ко мне.

Подскакивает официант и на ломаном английском интересуется, всё ли в порядке. Я на чистом русском с удовольствием посылаю его к известной матери.

Дрожащими пальцами достаю из пачки сигарету. Первая ломается. Немного успокоившись, достаю вторую. Ищу зажигалку, естественно, не нахожу (это по плану). Поворачиваюсь к господину Синльону. Он смотрит на меня немного насмешливо, но заинтересованно (всё как надо).

— Простите! — обращаюсь к нему (на своём, довольно неплохом, английском). — У вас есть зажигалка?

Синльон с готовностью лезет в карман.

Сильно затягиваюсь и, поперхнувшись, начинаю кашлять. Тут уж я себя не жалею — кашляю до слёз.

— Вам чем-то помочь? — услужливо предлагает, видя мои проблемы, Синльон.

— Проводите меня, пожалуйста, мне надо в дамскую комнату, но не хочу по дороге столкнуться с этим подлецом! — преданно смотрю ему в глаза и добавляю: — Если, конечно, вы не боитесь… — типа, беру «на слабо».

— Ну, ему сейчас не до вас! — усмехается Синльон, но с готовностью встаёт и предлагает взять его под руку. То, что я сейчас вся дрожу и еле держусь на ногах, можно вполне объяснить пережитым только что скандалом.

Синльон что-то мне говорит, я, ничегошеньки не понимая от волнения, старательно киваю и цепляюсь за его локоть, чтобы не подкосились ноги.

Я точно знаю, что у меня на затылке нет глаз, но практически вижу, как за нами всё же тащатся телохранители. Когда они подходят к выходу, за ними направляется Кент.

Краем глаза замечаю наших водолазов, понимаю, что и Кот где-то здесь, но я не хочу знать, что сейчас произойдёт. Не хочу! Заскакиваю в туалет. Успеваю добежать до кабинки, падаю на колени перед унитазом, и меня выворачивает наизнанку.

Потом я плетусь к умывальнику, вялыми руками ополаскиваю лицо и стараюсь не смотреть в зеркало.

Через минуту, наверно, приоткрывается дверь туалета, и я с радостью слышу встревоженный голос Пупса:

— Алиночка, ты где?

Пулей вылетаю к нему. К моему удивлению, в фойе нет луж крови и трупы не валяются. Пупс вытаскивает меня на улицу и впихивает в машину. За рулём Кент.

— Всё нормально? — голос у меня дрожит.

Вместо ответа Пупс притягивает меня к себе и целомудренно целует в нос. Я в восторге душу его в объятьях и тоже без счёта целую в кругленькие, упругие щёчки. Ура! Я это сделала!

Вообще, это был вечер поцелуев! Меня целовали все (кроме водолазов. Нет, не по тому самому. Их просто не было. Мне сказали, что они сопровождают захваченного Синльона).