Курортных городков волшебное кольцо

Ещё только забрезжил рассвет. Около четырёх утра. Мать аккуратно будит меня, потихоньку тряся за плечо:

— Лиля, вставай! Сегодня твоя очередь в подпасках, — домашние много лет звали меня Лилей.

Я понимаю, что это необходимо, и поэтому, превозмогая откуда-то взявшуюся головную боль, потихоньку потягиваюсь и поднимаюсь. В конце августа мне будет уже двенадцать лет.

На столе меня ждёт свежее сырое яичко от курочки Хныкалки, щепотка соли, ломоть хлеба и большая мерная кружка парного молока. Рано утром всё это кажется очень вкусным.

Сквозь распахнутое окно слышно раннее пробуждение птиц. Сначала они тихонько как бы спрашивают друг друга:

— Ты спишь? Ты спишь? — и ещё тихий сонный ответ:

— Уже нет! Уже нет!

Всё чаще и чаще вопросы и ответы. И наконец всё сливается в единый многоголосый хор. Вот уж воистину заслушаться можно! Какие красивые переливы, а сколько в них радости!

Наконец слышен пастуший рожок — это пастух дядя Петя играет побудку и подгоняет нескольких коров, а чтоб они не разбрелись кто куда, время от времени со всей силы бьёт о дорогу длинным хлыстом, выкрикивая:

— Ге-еть! — и коровы послушно равняются и шагают вперёд.

Замыкает стадо верная собака Жучка. Время от времени она подаёт свой весёлый голос.

Хозяйки уже подоили своих бурёнок и напоили пойлом. Моя мама тоже выгоняет Рыжонку.

Чтобы накормить оставшийся домашний скот, разбудить и накормить ребят, распределить для них работу на огороде, хозяйки остались дома.

А сами потом поедут в центр, Сестрорецк, чтобы продать на рынке молоко, заказать фураж или уже выкупить его частично, чтобы привести в мешках.

А мужчины все на покосе. Хозяйки приготовят обеды, упакуют еду и направят детей, что постарше, на покос, чтобы накормить мужей и взрослых сыновей.

Дядя Петя, одетый в прорезиненный плащ с капюшоном, в высоких сапогах до колен, даёт мне небольшой кнут и для интереса разрешает разок сыграть побудку в рожок. В конце посёлка к нам присоединяется ещё один мальчик-подпасок Володя.

— Ну вот, теперь всё в порядке, — говорит дядя Петя, когда стадо выходит за посёлок, — я с Жучкой буду во-о-он там, а вы здесь оставайтесь. Дальше этой просеки не пускайте их да считать не забывайте. Трава здесь хорошая, клевера много. Пускай пощиплют, пока жара не навалилась. Если что, кричите или свистите. Ведь свистки-то у вас есть? Да вроде как всё хорошо должно быть. Вон небо-то какое чистое! Да не забудьте: хозяйки придут в поле доить коров в двенадцать часов и в пять вечера. К этим часам мы будем подгонять бурёнок немножко ближе к посёлку. Ну давайте, помощнички, привыкайте к трудовой жизни. Что поделаешь, жизнь у нас такая серьёзная.

Закинув кнут через плечо и насвистывая весёлую песенку, он пошагал к намеченному вдалеке пригорку. Коровы с удовольствием принялись щипать сочную траву.

— Надо же, как интересно они устроены, всё щиплют и щиплют, куда только помещается? — удивилась я.

— А потом, когда лягут в тенёк, то будут жевать и жевать, — продолжал Володя.

— А мне старшая сестрёнка говорила, что у коров внутри в конце пищевода как будто книжка какая-то есть. Они сначала свежую траву в себя вкладывают, потому что некогда жевать. А вот когда отдыхать будут, то начнут отрыгивать эту траву и жевать как жвачку, пока не превратят её в кашицу. Потом в их желудке открывается новая «страничка», и туда они проглатывают эту кашицу.

— Мне тоже старшие рассказывали об этом, — отвечал Володя, сидя на старом пеньке.

Я устроилась рядом на таком же пенёчке.

— Смотри, Володя, ещё пенёк и ещё. Сколько деревьев здесь было! Наверное, люди использовали их на дрова. Смотри, а здесь сапёры что-то выкапывали.

— И здесь, — Володя показал на один холмик земли и недавно выкопанную рядом яму.

— Ты смотри не хватай в лесу неизвестные железяки, а то как даст, так и от нас с тобой ничего не останется! — покровительственно проговорила я, оглядываясь вокруг.

— Да ты что, я не маленький. Поди, слышу, как земля дрожит, когда сапёры свои находки взрывают за посёлком у нашей речки Сестры.

— Вова, а ты кем хочешь стать, когда вырастешь? — спросила я, сорвав льнянку и рассматривая её жёлтые соцветия, похожие на собачью пасть.

— Не знаю. Мне нравится, когда на земле красиво. Нравится всё, что растёт и живёт на земле. Красивыми растениями можно украсить землю, порадовать людей. А рядом с ними всегда всякие жучки, бабочки, пчёлы. Даже за мухами — и то интересно наблюдать. А ты сама чем хочешь заняться? Тебе что больше нравится?

— А мне… Мне почему-то очень важно, чтобы люди жили дружно, — задумчиво говорила я. — Хотя сам знаешь, что нам в нашей обычной жизни всё надо уметь: и в огороде, и дома, и как первую помощь оказать, и сшить кому-то что-то, и сварить, и вырастить не только урожай, но и потом детей. Вон сколько учиться надо.

— Да, ты права. Кем бы мы ни стали, уметь надо так много, что как бы успеть всему научиться, — рассуждал Володя, мастеря дудку из дудника.

— Смотри, жара-то какая. Хорошо, что у коров хвост длинный, вон они как слепней с себя сгоняют, — заметила я.

По условному знаку пастуха ребята согнали коров в тенёк. Спрятанные в тени от надоедливых злых слепней, они легли отдыхать и принялись тщательно пережёвывать траву, которую успели пощипать за это утро. Мы тоже подбросили под себя свои плащики и наблюдали за проплывающими облаками. Здесь вырисовывались целые картины, и мы бесхитростно делились друг с другом увиденным.

— Вов, а ты боишься бодучих коров?

— Не знаю, я как-то об этом не думал. А ты?

— А я боюсь иногда, но терплю, — созналась я.

— Да не бойся ты! Они же любят хлебушек с солью, вот и держи его при себе. А просто так никто тебя не обидит, — рассуждал Володя.

— Ой, Вов, послушай, что я вспомнила. Ведь нашу Рыжонку отец со своим братом дядей Васей вели пешком из Калининской области. Такая даль, а?

— Ничего себе! — удивился Володя.

— Вот и я думаю: ведь смогли, привели. А у нас недавно здесь, в Белоострове, корова погибла.

— А почему?

— Вов, ты же знаешь, начали строить деревянный мост через речку, но пока ещё не построили. И пришлось хозяину купленную корову через железнодорожный мост вести, а ты же знаешь, какой здесь сброс по камням делает река, да в любой момент может пройти грузовой состав. Шуму столько, что страх берёт. Потащил хозяин её за поводок да ударил, чтоб слушалась, а у неё ноги обмякли, и она скончалась на месте от разрыва сердца, —  это наши родители рассказывали за столом.

— Господи, страх-то какой! Слушай, Лида, вот видишь, ты их не бойся, их самих пожалеть можно, — серьёзно проговорил Володя, поднимаясь с травы.

День шёл к закату. Дядя Петя протрубил сбор, и мы стали помогать ему направлять коров на дорогу. По обочинам просёлочной дороги против домиков хозяйки встречали своих кормилиц, ласково звали их по именам и угощали хлебушком с солью.

Солнышко закатилось на отдых. В посёлке ещё недолго был слышен звон подойников да хлопанье дверей — это хозяйки несли коровам пойло и доили их. Постепенно посёлок затих до следующего раннего рассвета.

P. S. Получается, что в нашей жизни ничего случайного не бывает. Прошли годы, и страна, и не только страна, а весь Мир узнал о Володе (мальчике-подпаске в прошлом, а в настоящем — о Владимире Петровиче Кулешове) как одном из пяти лучших флористов Мира, который рассказывал мне, что ему хотелось бы украсить жизнь людей цветением садов.

И постепенно, мудро и любя пришёл к своей цели, напоминая нам о красоте земной.

А Лида — девочка-подпасок — в девичестве Виноградова, а с декабря 1978 года Селягина Лидия Дмитриевна, которая тоже, несмотря на преграды, поставленные судьбой, смогла дотронуться до своей мечты и работала по призванию, чтобы облегчить жизнь людей, чтоб стать их громоотводом от бед, а именно — трудилась в этой жизни и воспитателем в детском саду, а позже и участковым по делам несовершеннолетних.

Мечтайте, люди! Шагайте к своей мечте, не нарушая законов Земли.