Житейские истории

Начался сентябрь 1971 года. Лена уже неплохо читала. Мы с ней понемногу начали писать. Она начала писать левой рукой. А я, возможно, была неправа: предложила ей перейти на правую руку значительно раньше, чем она начала рисовать: тогда основной у неё была левая рука, а правая — помогала. При письме я водила её правой рукой не более десяти минут в день.

В детском саду Лене предложили заниматься в музыкальной студии «Солнышко» — сначала в хоре, а позже, когда выяснилось, что у нас дома есть рояль, — на инструменте. Занятия были бесплатными, и если дочь в очередной раз заболевала или просто была плохая погода (а Лена слабенькая), то преподаватели приходили к нам домой — Людмила Всеволодовна Корлас (позже — Загородная), сейчас где-то в Магадане, и Светлана Борисовна Литовко, сейчас где-то в Израиле. Эти замечательные, светлые женщины бывали у нас дома часто. Многие сестроречане знали их только с хорошей стороны. Между нами завязалась тогда хорошая дружба.

Анюте тогда было 4 года и 3 месяца — для занятий она была ещё маловата. Я два раза пробовала сходить с ней на Алёнины занятия. Оба раза оказались тщетными. У Анюты ещё не выработалось концентрированное внимание. Сказывалась разница в возрасте. Да ведь и характеры создаются разные. Приходилось на время занятий оставлять Анютку дома. Хоть школа была совсем рядом, её окна смотрели в наши, Анютка горевала и даже плакала.

В ту пору у нас была кошка. И как только Анютка начинала плакать, Мурка прибегала к ней и начинала утешать своим мурчанием и попыткой слизнуть её горькие слёзы.

Однажды, придя с очередного занятия с Алёнкой, я обратила внимание на Анютину кофточку, которая лежала не на своём месте. Я попыталась взять её в руки, но она оказалась вся в мелких колючих иголочках.

— Анюта, что же это с твоей кофточкой? Почему она такая колючая?

Анютка насупилась. Я подошла к ней, присела около неё и заглянула в её глазки, а они выражали такое несчастье… Всхлипывая, она стала рассказывать:

— Я хотела вылезти в окно за вами. А на меня всё время смотрел этот кактус со своими иголочками. И я решила надеть на него кофточку, чтобы он не видел, что я делаю плохо. А вы уже пришли. Вот.

Я села на диван, посадила Анюту рядом и, заглядывая в её глаза, пыталась и утешить, и объяснить ей, что в этом мире никогда ничего невозможно спрятать. Даже если сначала спрячешь, то потом всё равно всё откроется. Даже взрослые люди удивляются, как это так получается, но обязательно и всегда, даже если не сразу.

— Ну что поделаешь, Анютка, твою замечательную кофточку придётся выбросить в ведёрко. Иголочки из неё мы уж никогда не сможем достать. А ты, Анюта, не горюй, подрастёшь побольше — и будешь заниматься. Потерпи немножко.