Моё нескучное лето

А в целом доехали без приключений. Я присматривалась к детям, они присматривались ко мне. На станции нас встретили. Рассадили по автобусам, и минут через десять-пятнадцать мы были в лагере.

Места — просто сказка! Вокруг лес. Совсем недалеко — чистое и красивое озеро. Лагерь — что-то типа городка. Корпуса для отрядов, столовая, кинотеатр с танцплощадкой, баня и всяческие подсобные здания, котельная, генератор и т. д. Я, может, всё и не упомню.

Приехали мы как раз к обеду. После обеда, немного отдохнув, принялись обживать свой корпус.

Прибрали территорию вокруг, распределились по комнатам. Две комнаты — мальчики, одна — девочки.

Ещё одна у нас пустовала (я же сказала, в моём отряде детей было меньше, чем в остальных), но потом мы нашли ей применение.

Нина Васильевна с сыном заняли комнату в левом крыле, я — в правом.

Комната у меня на двоих, и если бы в помощниках была девушка, поселилась бы со мной. Виталька зашёл посмотреть, как я устроилась. Сел на свободную кровать и заявил:

— Давай я здесь поселюсь, а? Мешать не буду.

Вздыхаю грустно:

— Ох, Виталька, а я тебе буду!

— Это как? — удивился он.

Подхожу, беру его за плечо, подвожу к двери и легонько выталкиваю:

— Иди устраивайся, шутник-самоучка. А то все места разберут.

Говорят, на новом месте может присниться суженый. Мне ничего не снилось, а может, я просто не запомнила.

Просыпаться я привыкла рано. Подъём в лагере был в 8:00, а я уже в семь как огурчик. Привела себя в порядок, сделала лёгонькую зарядочку, и тут меня осенила идея!

Как потом оказалась, идея если и не гениальная, то вполне ничего себе.

Примерно в 7:40 я разбудила своих девчонок и послала их мыться-чиститься, а через десять минут подняла мальчишек.

Сейчас объясню, зачем это было надо.

Дело в том, что на весь лагерь — один умывальник. Точнее, ряд умывальников. Штук двадцать, кажется. И один общий туалет, поделённый зыбкой перегородкой на «М» и «Ж». А детей в лагере больше двухсот! Да ещё воспитатели.

Девочки сразу оценили моё предложение, а мальчики, хотя и теряли всего десять минуток, побурчали немного (тугодумие — одно из мужских достоинств), но когда увидели, что творится у умывальников и в туалете сразу после подъёма, успокоились.

(Эти досрочные подъёмы так и вошли в наш распорядок).

Но уже первый день приготовил мне (а если совсем точно, моему отряду) очень миленький сюрприз.

В начале девятого по трансляции объявили, что сегодня зарядки не будет, а вместо этого будет санитарная проверка корпусов. Дали примерно полчаса на наведение порядка.

Вот честно, я не наговариваю, но Нина Васильевна, вполне удовлетворённая моей бурной деятельностью, попросту самоустранилась.

Тут как раз подтянулся заспанный Виталька (больше я такого не допускала, и уже начиная со следующего утра бегала будить его в половине восьмого).

Ну что значит наведение порядка?

Быстро подмели в комнатах и на веранде, разложили по тумбочкам вещички, убрали сумки в кладовую… вроде всё. А кровати? Конечно, дети как-то заправили. Но смотрелось это фигово, если честно.

Примерно год назад (до поездки в лагерь) я в составе молодёжной сборной была с выставочными боями в десантной части. Бились мы, конечно, полусерьёзно, но народ впечатлили!

Потом нам сделали что-то типа экскурсии. Показывали, как живут бравые десантники. Мы обедали с ними, прошлись по казарме. Меня почему-то восхитили заправленные как близнятки койки. Смотрелось это аккуратно, даже нарядно. Польщённые таким вниманием, солдатики с удовольствием показали, как это делается. Я и запомнила!

И вот сейчас, быстро проинструктировав Витальку, организовываю заправку. Ну, может, не совсем как в той части, но получается здорово! Все три комнаты — один в один! По линеечке.

При приближении комиссии наш отряд выстраивается около корпуса. Мы с Виталькой тоже в строю.

Комиссия такая (всех, конечно, не помню): начлагеря (отставной подполковник), докторица, старшая вожатая, старшая воспитательница и ещё кто-то.

В корпус поднялись. (Да! Я забыла сказать. Подняться в корпус — пять ступенек. Громадная веранда, а потом уже двери в комнаты и другие помещения.) Итак, в корпус поднялись только докторица вместе со старшей вожатой. Пробежались по комнатам и молчком удаляются.

Когда они, спустившись с веранды, проходят мимо нашего строя, спрашиваю в приятном предвкушении:

— И какая нам оценочка?

— Три… — если бы меня шарахнули сейчас по голове пыльным мешком, эффект не был бы более ошеломляющим!!!

Грешным делом, мелькает мысль, что кто-то из моих шалопаев или назло мне, или просто из озорства чего-то там натворил. На веранде стоит безучастная Нина Васильевна. Ей хорошо! Ей до лампочки!

Сжимаюсь как пружинка и одним прыжком взлетаю на веранду. Бегу по комнатам. Порядок идеальный! Ах ты…

Члены комиссии уже чинно шагают вдоль нашего корпуса. Чтобы не тратить время, бегу по веранде, а потом, перепрыгнув через перила, приземляюсь прямо перед ними. Они в лёгком шоке. Но я же ещё не начинала!

— Почему три?! — видок у меня явно угрожающий, поэтому докторица делает шаг назад, а начлагеря строго интересуется:

— Алина Дмитриевна, что вы себе позволяете?

Блин! Да я как раз себе ничего ещё пока не позволяю! Но дипломатия тоже не повредит:

— Валерий Николаевич, — мне удаётся, несмотря на всю распирающую меня злость, сказать это почти жалобным голоском. — Это несправедливо!

— Хорошо! — вдруг говорит докторица. — Четыре.

Я её игнорирую:

— Валерий Николаевич! Сами посмотрите! Мы же старались.

Мои ребятки вместе с Виталиком подтянулись поближе и всё видят и всё слышат. Сейчас я сражаюсь не за оценку, а за доверие этих мальчишек и девчонок. Наверно, это понимает и бывший подполковник. Как военный, пусть и в отставке, он не может не оценить то, что я защищаю свой отряд.

— Хорошо! Пойдём посмотрим…

По комнатам он ходит молча, а я топаю сзади и бормочу жалобно:

— Ребята так старались! Как я им теперь всё объясню?

Начлагеря никак на моё нудство не реагирует. Закончив обход, он подходит к перилам и как с трибуны командует:

— Третий отряд, строиться!

Виталька хлопочет, и через пару секунд отряд, замерев, стоит перед корпусом.

— Третий отряд! — гремит начлагеря. — Объявляю вам благодарность! Молодцы! Пять с плюсом!

— Спасибо, Валерий Николаевич! — успеваю сказать я и прикусываю губы, чтобы тут, на глазах у всех, не разреветься.

— Спасибо, Валерий Николаевич! — эхом орёт мой отряд.

Когда комиссия проходит мимо строя, докторицу мои шалопаи провожают так:

— Уууууууууууууууууууу!

Начлагеря не очень строго грозит им пальцем, и строй молча вытягивается в струночку.

Спускаюсь со ступенек и сажусь на скамейку возле корпуса. Отряд облепливает меня со всех сторон.

— Альдимочка! — восторженно говорит Оленька. — Ну ты и прыгаешь! Как пантера прямо! Я такое только в кино видела!

— А через перила! Ух, здорово! — поддерживает её здоровенный Димка.

(Он тенью ходит за Оленькой. Она явно им командует, можно сказать, помыкает, а он слушается её беспрекословно, даже с удовольствием! Кстати, родители Оленьки представили её как домашнюю нежнюлю. А мама Димы очень боялась, что её здоровенный сынище, к тому же весьма серьёзно занимающийся боксом, будет всех подряд обижать и всеми командовать. Запугала просто!)

— Не вздумайте никто повторять! — вспоминаю я свои обязанности. — И вообще, чего стоим? Строиться — и на завтрак.

Кто-то из ребят высказывает недовольство:

— А чего строиться? Мы чё, в армии? Вон все идут как хотят!

Действительно. В сторону столовой лениво тянутся ребята из других отрядов.

— Ну что же! — говорю. — У вас есть выбор. Или мы пойдём строем и будем дружным отрядом, или побредём, как стадо. Ну, что решаем?

— Строиться! — звонко кричит Оленька.

— Быстро! — орёт её оруженосец. Хотя нет. Он не оруженосец. Он и есть самое верное оружие!

По дороге кто-то из мальчишек запевает хулиганскую песню. Все подхватывают и явно ждут моей реакции. Я одобрительно улыбаюсь.

Так мы и заявляемся в столовую. Нашему отряду выделено восемь столов. По четыре места за каждым. Нина Васильевна со своим сыном уже сидит на стороне воспитателей. Обслуга и воспитатели столуются в отдельном крыле.

Я стою и жду, когда мои ребята рассядутся. За последним столом остаются Оленька с Димкой.

— Альдима, а где вы сядете? — спрашивает Оленька, но ответ ждёт весь отряд. С удивлением вижу, что все мои ребята не расселись, а стоят у своих столов и смотрят на меня. И некоторые из начальства поглядывают сюда. Я в замешательстве. Дешёвой популярности мне не надо. Но ситуацию разрешает верный Виталька:

— Ну что за вопрос, Оленька? Конечно, с вами, вон и два места как раз для нас есть!

— Ура!!! — дружно орут мои оболтусы, привлекая естественное внимание всей столовки.

Вечером мы, собравшись на веранде, выбираем командиров. Выбираем — громко сказано. Я уже имею представление о своих ребятах, и мои «ненавязчивые» предложения встречают всеобщее одобрение. Тем более, что должностей я напридумала столько, что некоторые ребята имеют их по две штуки!

Командиром отряда, конечно, предлагаю Оленьку. Димка восторженно орёт: «Я за!» — и все остальные тоже признают мой выбор правильным.

Дальше проще. Старший по комнате и его помощник. За каждым столом, кроме командирского, закреплён старший. Также предлагаю разбить отряд на боевые (именно так) семёрки. В каждой — командир с заместителем и ещё… разведчик!!! Дети в восторге!

Три мальчика и одна девочка, серьёзно занимающиеся спортом, назначаются моими помощниками по проведению зарядки и спортивных мероприятий. Серёжка, полненький мальчик, за которого мама очень переживала, хорошо рисует и сам предлагает вести кружок по рисованию. (Мы потом в свободной комнате сделали целую экспозицию. Весь лагерь ходил смотреть.) В общем, задействованы все.